Как я вернула ребенка, украденного отцом

После трех лет семейной жизни супруг отправил меня отдыхать, а сам в это время написал заявление в полицию о моем алкоголизме и избиениях ребенка, спрятал двухлетнюю дочь в другом городе. В статье расскажу, как мне удалось выиграть судебные тяжбы и вернуть малышку домой.

С чего все началось: подарок мужа и неожиданный развод

Я была замужем три года. За это время у нас родилась дочка, супруг сменил работу, мы переехали из Петербурга в Москву. Бабушек и нянь не было, друзей после переезда тоже рядом не оказалось. Я 24 часа в сутки была с ребенком, занималась домом и подрабатывала фрилансом.

На третью годовщину свадьбы и день рождения муж сделал мне подарок — уговорил поехать в отпуск и оплатил путешествие. Я не понимала, почему он не хочет провести отпуск вместе, но была счастлива вырваться из бытовой рутины. Во время поездки я получала от мужа теплые слова и фотографии, а по возвращении — рюкзак с документами, ключ от склада с моими вещами, заявление на развод и обещание лишить родительских прав.

Сначала муж предложил подписать мировое соглашение на встречи раз в месяц

Мой муж предложил подписать мировое соглашение — ребенок должен жить с ним, все вопросы о здоровье, образовании и воспитании решает он, а мне позволено видеть дочку раз в месяц. Он считал, что это справедливый и честный договор. На самом деле, это был лишь повод всем говорить: «Я ей предлагал решить дело миром, но она отказалась».

При личной встрече муж утверждал, что это всего лишь подстраховка на случай, если я решу развестись и уехать с ребенком. Он обещал, что после подписания документа мы будем жить вместе, я наконец-то смогу увидеть дочь. Позже я узнала, что во время этого разговора в суде уже лежало заявление на развод и определение места жительства ребенка.

Я предложила изменить условия соглашения, но получила отказ и очередное подтверждение, что никакого мира быть уже не может.

С таким мировым соглашением, мои шансы выиграть суд и вернуть дочь были бы минимальны. Мой супруг использовал его как шантаж — не подпишешь, не увидишь ребенка вообще. Это был очень грамотный ход — в приступе отчаяния и желания увидеть дочку я чуть не допустила такую ошибку.

Муж заранее готовился к суду

Мой муж первым подал иск в районный суд с просьбой определить место жительства ребенка. По версии супруга, во время моего отъезда он заметил, что с ребенком что-то не так, решил посмотреть камеры видеонаблюдения. Увидев, что я однажды дала дочери по попе, пошел писать заявление в полицию. Обсуждать эту ситуацию со мной не стал, чтобы не испортить мой отдых, — проявил заботу.

Для того чтобы отобрать ребенка у матери, нужны веские поводы:

• она не занимается воспитанием детей;
  
• злоупотребляет спиртными напитками;
  
• состоит на учете в психоневрологическом диспансере;
  
• не проживает с ребенком по собственному желанию;
  
• имеет судимость.
  
  

Супруг подготовился заранее — во время моего отъезда написал в опеку и полицию заявления о том, что я злоупотребляю алкоголем и избиваю ребенка.

Оказалось, что муляжи видеокамер, установленные в квартире для отпугивания воров, вполне рабочие. Они дали мужу видеозаписи, где я шлепаю дочку по попе и наливаю бокал вина после отбоя. Эти видео просмотрели участковый, сотрудники отдела по делам несовершеннолетних, сотрудники отдела опеки — ни один из них не увидел ничего криминального.

Моего супруга это не смутило, он продолжал гнуть свою линию. Любое нецензурное слово в личной переписке, фото ребенка в слезах, репост статьи с намеком на то, что дети отнимают много сил, посты из соцсетей с шуточками про алкоголь или жалобами на трудности материнства — в ход пошла вся информация с 2014 года, когда мы только начали встречаться.

Этому был противопоставлен идеальный образ отца: обеспеченный, заботливый, без вредных привычек, социально-активный. То, что на самом деле супруг употребляет алкоголь, из стабильной заработной платы давал мне не более 5 000 рублей в месяц, кровь сдавал два раза в жизни, а преподавал в ущерб семейному времени, несмотря на мои просьбы о помощи, было неважно.

Супруг приложил к иску справки о сдаче крови, поддельную характеристику с места работы и даже отзыв от охранника дома, в котором мы раньше жили вместе. Самое смешное, что на характеристиках стояли даты. Все были написаны за несколько дней до моего отъезда — это противоречило истории о внезапном решении развестись и доказывало, что план готовился заранее.

Если умножить это на мою растерянность, шок от внезапного поворота событий, отсутствие денег, работы и знакомств в городе — у мужа был шанс выиграть суд и оставить ребенка у себя.


Как я доказывала, что хорошая мать

Когда муж начал подготовку к суду за несколько месяцев, а у тебя из-под ног уходит земля, доказывать свою правоту сложно. Главное — взять себя в руки и прекратить истерику хотя бы в кабинете инспектора ОДН или сотрудника опеки. Через них проходят десятки ужасных историй в день, и они не склонны к сочувствию и эмпатии. Тем не менее их помощь очень важна в суде.

Встречный иск. Я подавала возражения на первоначальный иск и собственный встречный иск — они были объединены в одно дело. Так как на момент подачи иска ребенок жил с отцом, я просила определить место проживания дочери со мной и передать ее мне на воспитание. Если в финальном решении и исполнительном листе не будет этой фразы, приставы не смогут забрать ребенка у родителя, проигравшего суд.

Временная регистрация. Для подачи иска мне нужно было найти в Москве квартиру и сделать в ней хотя бы временную регистрацию. По этому адресу должны прийти органы опеки и убедиться, что квартира пригодна для ребенка. Мне повезло — мои знакомые предоставили мне квартиру в том же районе, где я жила раньше. Это значило, что нашим делом будут заниматься одни и те же сотрудники полиции и органов опеки. Такая удача сильно сэкономила время на бюрократию и силы на хождение по инстанциям.

Заключение органов опеки. Сотрудник опеки составляет акт обследования жилья на его пригодность для ребенка и пишет заключение по делу. Судья не обязан следовать рекомендациям органов опеки, но прислушивается к ним. В моем случае до первого судебного заседания сотрудник опеки пришел осмотреть квартиру, а после него подготовил заключение по существу дела.

Справки. Так как одним из главных пунктов обвинения был алкоголизм еще со времен беременности, нужна была справка из наркологического диспансера. Если в течение последних трех лет вы переезжали, придется делать запрос по всем предыдущим адресам за этот период. Вдобавок я сдала платный CDT-тест — его используют для диагностики злоупотребления алкоголем. Тест покажет, если человек регулярно пьет алкоголь и последнее употребление было не менее двух недель назад.

Также понадобились справки из психоневрологического диспансера, из МВД об отсутствии судимости, характеристика участкового по месту регистрации, характеристика с места работы и справка о том, что я нахожусь в отпуске по уходу за ребенком.

Доказательства заботы о ребенке. Здесь важно вспомнить любую мелочь, которую можно подтвердить документально. Я нашла обменную карту с выпиской о здоровье новорожденного ребенка, попросила копии договоров из фитнес-клуба, куда мы ходили с дочкой в бассейн, сделала скрины покупок из личного кабинета в магазинах детских товаров и книг, нашла копию заявления о регистрации в очередь на детский сад.

В поликлинике можно взять справку о том, что на приемы приходила мама без признаков алкогольного опьянения, и копию медицинской карты ребенка — там есть подписанные родителем согласия или отказы от вакцинации. Также я взяла справку у частного стоматолога, к которому ходила сама и водила дочку.

Косвенными доказательствами стали фото и видеоархивы, скриншоты переписок с супругом, в которых очевидно отсутствие у папы навыков обслуживания ребенка. Забегая вперед — судья апелляционной инстанции обратил внимание на мои «инструкции» для супруга.

Видео для суда нужно записать на диск и сделать документ с описанием — название файла, длительность, краткое содержание. Фотографии нужно распечатать или наклеить на листы А4 — судья попросил это сделать, чтобы подшить материалы к делу.

Во время суда общалась с ребенком по графику мужа

Даже проживающий отдельно родитель имеет право общаться с ребенком, участвовать в воспитании, решать вопросы о его образовании и здоровье. Это прописано в Семейном кодексе Российской Федерации.

Фактический мой супруг три недели прятал ребенка — увозил на другие квартиры, отправлял со своим отцом в другой город, скрывал адрес детского садика и частной поликлиники. Я караулила под окнами, вскрывала дверь квартиры, в которой раньше жила, умоляла соединить меня с дочкой хотя бы по телефону — все тщетно.

Заявления в полицию, органы опеки и уполномоченному по правам человека не помогли. Максимум, что за ними последовало, — профилактическая беседа с супругом, укрывающим ребенка.

Все заявления в полицию о нарушении моих родительских прав и привлечении супруга хотя бы к административной ответственности закрыли за отсутствием состава преступления.

Чтобы формально «не препятствовать общению матери и ребенка», супруг стал пускать меня к дочке на час в неделю. Теперь у органов полиции и опеки вообще не было повода привлекать отца ребенка даже к административной ответственности. Мне в лицо говорили: «Вы же видите дочь раз в неделю? Что вам еще нужно?». Так продолжалось три месяца.

Если я не выходила из квартиры в 20:00 по первому требованию мужа, он звонил в полицию и говорил что-то вроде: «Моя бывшая жена пришла в мою квартиру и собирается тут жить. Пришлите наряд, чтобы ее выгнать». При этом официально мы были еще в браке, квартира была съемная, а я просто просила дать мне закончить игру с ребенком. Не говоря уже о том, что по закону я могу находиться рядом с дочкой где, когда и сколько захочу.

При этом никто не обязан проверять, что происходит с ребенком на самом деле. Супруг сообщил сотрудникам полиции адрес детского сада, в который водил дочь, и на следующий день перевел ее в другой филиал сада — для частных заведений это не проблема. Я встречалась лично с заведующей сада и объясняла ей ситуацию. В глаза она выразила мне понимание и сочувствие, обещала помочь, но на деле помогала отцу скрывать ребенка — ее интересовала только оплата за сад.

Вдобавок супруг убеждал всех, что график час в неделю предложен лично мной, а местонахождение дочери мне известно. То, что конфликты с вызовом полиции супруг провоцировал намеренно, тоже опускалось. Эта ложь вполне устраивала представителей власти — я до сих пор получаю от них шаблонные отписки, их даже не могли отправить в срок.

Как проходил суд по определению места жительства ребенка

Я нашла адвокатов, которые помогали мне составлять заявления и готовиться к суду. Они сразу настроили меня на то, что дело будет долгим — обычно с момента подачи иска до вступления решения в силу проходит от полугода. Стоит разрешение таких дел от 100 000 рублей и до бесконечности — зависит от количества судебных заседаний и объема работы.

Беседа с судьей. После подачи искового заявления судья назначает беседу с обеими сторонами. Он устанавливает личность истца и ответчика, определяет возможность решения вопроса в судебном порядке, подтверждает исковые заявления.

Муж нанял матерых адвокатов, которые, не стесняясь в выражениях и не заботясь о правдивости своих слов, при судье обвиняли меня в алкоголизме и отсутствии интереса к ребенку. Цель подобного поведения — заранее сформировать у судьи мнение о сторонах и спровоцировать ответчика на конфликт. В такой момент важно держать себя в руках.

Я на беседе подала встречный иск с просьбой определить место жительства ребенка со мной, приложила к нему копии документов, которые успела собрать за месяц. Судья принял документы, согласовал со сторонами дату следующего заседания, попросил передать повестку органам опеки — они будут третьей стороной в деле.

Первое заседание. На заседании судья кратко зачитал суть дела, задал вопросы сторонам и выслушал ходатайства. У каждой стороны были свидетели, поэтому заседание началось с их опроса.

Со стороны истца пришел его отец, который рассказал, что якобы часто приезжал в гости и видел ужасное отношение матери к ребенку, халатность и безалаберность. Я воспользовалась правом задать вопросы свидетелю и попросила назвать точные даты приездов — формально свидетель сослался на плохую память и потерю билетов, но вранье было очевидно.

Свидетелем с моей стороны стала хорошая знакомая семьи — мы с ней часто общались по рабочим и личным вопросам, ходили вместе с дочкой гулять. Для суда были важны ее показания, как незаинтересованной стороны.

Представитель опеки передал судье акты обследования жилья и остался на заседании — выслушать обе стороны.

Судья ознакомился с письменными материалами дела, просмотрел видеозаписи. В судах не предусмотрена техника для обзора видео — мы приносили с собой ноутбуки.

Несмотря на то,что я была на заседании с представителем, на вопросы суда отвечала лично — важно было показать заинтересованность, эмоциональную устойчивость и уверенность в себе. Поскольку заключение органов опеки — важный документ для решения споров о детях, заседание отложили до получения этого документа.

Второе заседание. Второе заседание было коротким — муж и я приобщили дополнительные материалы к делу. Муж дополнил заявление письменными показаниями, в которых в очередной раз рассказал суду трагическую историю об идеальном отце и никудышной матери. К счастью, в суде важны не эмоции и слова, а документы и подтвержденные факты.

Представителя опеки не было — он передал заключение заранее через судебную экспедицию и попросил рассмотреть дело без личного присутствия. Для суда этого достаточно, поводов переносить или откладывать заседание не было. Судья вынес решение об определении места жительства ребенка с матерью. По закону у сторон есть месяц, чтобы обжаловать решение.

Апелляция. В интересах мужа было максимально оттягивать вступление решения в силу. До этого момента судебные приставы не имели право вмешиваться, ребенок оставался с ним, несмотря на итог суда.

Через три дня после вынесения решения супруг подал краткую жалобу. Судья ответил на нее отказом в принятии документов, указал на несоответствие жалобы, продлил срок подачи апелляции до 28 декабря. Так муж выиграл еще две недели, а с учетом грядущих каникул — целый месяц. Полная апелляционная жалоба поступила в суд за день до истечения срока — 27 декабря.

Началась она традиционно — с вранья и нарушения Семейного кодекса РФ. С начала декабря дочка живет со мной, единоличное осуществление родительских прав противоречит закону, а на момент выхода статьи отец не потратил на ребенка ни рубля и активно отбивается от присужденных алиментов.

По закону на рассмотрение жалобы дается три месяца. Только в начале марта я узнала о том, что жалоба наконец-то рассмотрена и назначено заседание в Московском городском суде.

На апелляции рассматривается дело на момент принятия решения, так что никаких дополнительных документов собирать не пришлось. Мы с адвокатом подготовили возражения на апелляционную жалобу и передали их в суд за три дня до заседания.

В назначенный день сторона истца не пришла на заседание. Судебная комиссия из трех человек ознакомилась с материалами дела и задала мне два очевидных вопроса: «Вы пьете?» и «Вы бьете дочь?». Также их интересовал вопрос об общении ребенка с отцом.

Судьи удалились в совещательную комнату, а потом вернулись с резолюцией — принятое решение оставить в силе. Оно сразу вступило в силу, но на подготовку мотивированного решения и передачу документов в суд первой инстанции ушло три недели. По меркам судебной практики, дело решилось быстро — всего за полгода.

Как я забрала свою дочь

После первого судебного решения отец ребенка отказался исполнять его добровольно.

Я дождалась мотивированного решения районного судьи — на его подготовку ушло две недели. За это время выяснила, в какой садик отводят дочку. В этом помогли дворовые камеры видеонаблюдения, установленные в Москве, и невероятное желание найти своего ребенка.

С письменным решением и представителем я пришла в сад и забрала дочку. Было страшно, что воспитатели предупреждены и помешают мне. Как оказалось, они действительно знали о ситуации, но доводить дело до скандала и вызова полиции не рискнули. Я не успела дойти до машины, как мне начал звонить отец ребенка, — ему сразу же обо всем расска